Кто был Моисей
Евреи воспринимали Моисея как своего царя. Например, во Второзаконии (гл33 п5) он прямо назван царём Израэля. А из этого следует, что Моисей происходил из колена Иуды.
Вывод этот естественен и другого быть не может, если понимать, кем были для тогдашних евреев их цари. Это были настоящие цари, в которых проявлялась настоящая мистическая царская сила. Когда говорится, что кто-то из еврейских патриархов благословил своего сына, то речь там не идёт об обычном родительском благословении, речь идёт о передаче по наследству царской силы, позволявшей затем этому благословлённому наследнику править своим народом посредством этой переданной ему родовой царской силы. Народ воспринимал такого наследника как своего царя именно потому, что в нём проявлялась особая духовная царская сила.
Иаков благословил на правление именно Иуду, в Бытии (гл49 п8-10) об этом говорится прямо и недвусмысленно, и в дальнейшем царская сила передавалась именно потомкам Иуды. Поэтому человека из другого колена в то время в качестве царя просто не восприняли бы.
Почему же Моисея выдавали за левита? Чтобы понять это, нам следует вернуться к фараонам восемнадцатой династии вообще и к Эхнатону в частности. Своим успехам в Египте род Иакова был обязан как раз той царской силе, которая в этом роду присутствовала. Такая же царская сила проявляла себя в фараонах восемнадцатой династии, они с потомками Сары были в каких-то дальних поколениях родственниками, поэтому испытывали друг к другу тяготение и взаимную симпатию. И именно поэтому евреи смогли войти в доверие к фараонам настолько, что даже получили доступ к воспитанию младшего поколения и подготовили Эхнатона к будущему правлению соответствующим образом.
Увы, правление Эхнатона было не вполне успешным. Хоть он и обладал неограниченной властью, но за семнадцать лет своего правления всё же не сумел переломить старых порядков, с тем и умер. Исследователи сходятся на том, что его, вероятней всего, отравили. Его супруга, прекрасная Нефертити, наследника ему так и не оставила – мальчики у неё почему-то рождались мёртвыми, в наследство она родила только шесть дочерей. Но всё же одна из его второстепенных жён родила ему сына, и этот сын позже стал правителем.
После смерти Эхнатона трон перешёл к одному из его родственников, Сменхкаре, который правил около трёх лет, но сведения о котором настолько скудны, что толком даже не знают, кем именно он был. А после него власть перешла к сыну Эхнатона, известному нам как фараон Тутанхамон. Трон он получил в десятилетнем возрасте и, очевидно, что от его имени правили его приближённые, а сам он, проправив таким образом девять лет, в девятнадцатилетнем возрасте был убит. За это время он успел жениться и родить двух детей, но оба младенца умерли новорожденными. Династия прекратила своё существование.
Вполне очевидно, что династию уничтожило прежнее египетское жречество, жаждавшее восстановления прежних порядков. Но странным образом очень многие нынешние египтологи этого не замечают и, даже более того, всячески это опровергают и говорят о вырождении династии вследствие близкородственных браков, о болезнях и о чём угодно ещё (а Тутанхамон, мумию которого обнаружили с перебитой ногой и проломленным черепом, оказывается, умер от малярии), но только не об этом. Почему? Потому что всё это тесно связано с еврейской историей и всё это связано с современной политикой по той банальной причине, что историю евреев кому-то очень выгодно представлять в её нынешнем урезанно-извращённом виде. И ни шага в сторону. Но мы этот шаг уже сделали. Давайте сделаем следующий.
Если бы нововведениям Эхнатона противодействовали просто противники новых порядков, то они ограничились бы убийством самого Эхнатона уже по той причине, что при Тутанхамоне возрождение старых порядков шло вовсю. Но в этом деле было замешано жречество, а жрецы хорошо ориентировались в духовных материях и понимали, откуда что исходит на уровнях своих более глубинных, на уровнях побудительных. Поэтому их перестал устраивать сам родовой дух прежней династии. И они извели династию под корень, чтобы там на дух не проявилось более ничего подобного. И тот же дух они видели в роду Иакова. И они приложили усилия к тому, чтобы этот еврейский царский дух тоже извести вместе с носителями этого духа.
Поэтому евреев они не просто отстранили от управленческих дел и не просто их осадили, они начали уничтожать носителей их царского духа. Уничтожать в зародыше, чтобы новые такие уже не рождались. И поэтому они приказали повитухам умертвлять еврейских новорожденных мужского пола. В тексте Библии об этом говорится несколько неопределённо и создаётся впечатление, что говорится обо всех новорожденных еврейского народа, но там на самом деле говорится не обо всём народе, а о небольшой части этого народа, об очень небольшой его части, в которой передавался родовой царский дух евреев.
Понимаете ли, евреев было на то время никак не менее ста тысяч человек, а скорей даже более того, и если бы это происходило в среде всего народа, то там была бы большая заваруха, поддержанная также и их египетскими родственниками, была бы смута, которая переросла бы в тот же исход, только лет на восемьдесят ранее того. А вполне возможно, что на тот период нестабильности в египетском обществе такая смута могла бы кончиться очередным переворотом, поэтому никто в здравом уме такие приказы относительно всех еврейских новорожденных не стал бы отдавать. Приказы эти отданы были только двум повитухам, там даже называются их имена, которые принимали роды именно в роду самого Иуды, непосредственно в том роду, в котором передавался царский дух евреев. И вполне возможно, что это были те самые повитухи, которые в своё время помогали рожать и Нефертити, отчего та остались без наследников престола после такой «помощи», и жене Тутанхамона, отчего та осталась вообще без детей.
Но евреи к тому времени уже сориентировались в ситуации и от повитух откупились. Об этом в Библии говорится чуть ли не напрямую, мол, Бог за то, что повитухи оставляли детей живыми, сделал им добро и обустроил им дома (Исход, гл1 п20-21). А перед фараоном (вряд ли перед ним самим, конечно, скорей, перед неким его начальством) эти повитухи как-то оправдались. Тогда новорожденных мальчиков из рода Иуды начали просто топить в реке. Опять же, вряд ли это дело было успешно доведено до конца, но такой трагичный момент в царском роду евреев был.
Этих малышей тогда спасали как могли. Уходили рожать в другие семьи, прятали в этих семьях своих новорожденных, а кого-то из них даже взяли под свою защиту родственницы бывшей правившей династии, которые по старой дружбе поддерживали с евреями отношения. Этот «кто-то» и был назван ими Моисеем. Историю же с обнаружением Моисея в корзине на берегу реки в Библии изложили из необходимости несколько завуалировать те события, потому что в такой их маскировке возникала своя необходимость. Вообще же, сюжет с обнаружением ребёнка в корзине на берегу реки или плывущим в корзине по реке был довольно распространён в то время.
Вскармливать Моисея, как пишет Библия, отдали кормилице из рода Леви, у которой уже был младенец Аарон, так что Аарон действительно является братом Моисея, только братом молочным, а не родным, как это начали представлять позже (хотя, разница в возрасте между Аароном и Моисеем была в три с лишним года, поэтому возможно, что у этой кормилицы просто умер младенец, бывший младшим братом Аарону, и Моисея взяли на вскармливание вместо него). А после того как его вскормили, его забрали к себе фараоновы родственницы, чтобы он рос под их защитой. Вполне возможно, что такая забота именно об этом ребёнке была связана с тем, что он был основным наследником еврейского царского рода. И вполне возможно, что даже перед исходом, когда Моисею было уже восемьдесят лет, его представляли как представителя рода Леви именно из соображений безопасности, чтобы египетская власть не заподозрила в нём настоящего еврейского царя.
И по этой же причине Составитель Торы уже ничего не говорит о самом царском роду евреев во время исхода, а говорит обобщённо обо всей массе еврейского народа.
Итак, Божья гора. Пожалуй, главный вопрос – где всё же она находится? По сумме всех данных можно утверждать, что библейской Божьей горой является гора Хар-Карком на юго-западе Израиля.
Об этой горе есть статья в Википедии, есть посвящённый ей сайт:
www.harkarkom.com
О том, что эта гора является наиболее вероятным претендентом на роль Моисеевой горы, говорят многие исследователи истории, в том числе и исследовавшие эту гору археологи. Там обнаружено много находок, свидетельствующих о том, что это место тысячелетиями использовалось как культовое и перестало быть таковым только около четырёх тысяч лет тому назад, очевидно, вследствие изменения климата и опустынивания данной местности. И неспроста Моисею пришлось объяснять, что в этом месте следует снять обувь по причине его святости (Исход, гл3 п5), к тому времени этим «святым местом» активно пользоваться уже перестали и многие даже не подозревали о его былой значимости.
То, что библейской горой Синай является именно Хар-Карком, я могу судить по собственному опыту взаимодействия с данной горой. Энергетика у этой горы лунная, как и положено месту лунного бога Сина, довольно мощная и соответствует тому спектру лунных энергетик, которые проявляют себя в иудаизме. Хотя лунных по энергетике гор довольно много на тех территориях, но настолько мощным, наработанным и соответствующим яхвистской силе является именно это место. И в нём проявляют себя именно те силы, которые в иудаизме задействованы. Так что это именно та гора.
А вот в горе Катарины на юге Синайского полуострова, которую принято считать горой Моисея, вообще нет лунного духа, там совсем другая энергетика, поэтому быть горой, на которой являлся Яхве, она не может в принципе.
Кстати, в Библии гора Синай называется также горой Хорев (Хорив), и данное имя с названием Хар-Карком, возможно, неспроста как-то созвучно.
Да, так вот.… Бог скучал. Его давно забыли. К нему никто не приходил в гости. Ему давно не приносили жертвы. И он был голоден. А тут Моисей. «Ага» – сказал Бог….
Но на самом деле там всё было не так просто. Место было не так уж и забыто – «места силы» долго помнят поклонники данных сил, стремящиеся извлечь из такого поклонения какую-то свою пользу. И брат Моисея Аарон неспроста возле Божьей горы оказался, когда встретил там возвращавшегося к евреям Моисея – левиты поклонялись лунным силам, а данная гора была издревле известна как особое, одно из наиболее значимых лунных мест. Это Моисею там всё могло быть внове, а левиты там бывали, и бывали, возможно, не так уж и редко. Яхве неспроста дал указание, чтобы именно левиты ему служили, они ему и до того уже служили, следует полагать, довольно активно.
Кроме того, с самого начала исхода в этой истории проявляли себя не только лунные силы данной горы, но и афовы силы египетских пирамид, а это силы не так чтобы очень союзные и для совместного взаимодействия им необходимо заранее договариваться и как-то это взаимодействие оговаривать. Поэтому, со всей очевидностью, там была вначале проделана большая предварительная работа, и только после этого Моисея повлекло именно в те места, где «Бог» сказал ему своё «ага».
И неспроста выбор пал именно на Моисея. Он был не только представитель царского рода, которого могло послушаться всё племя, он был также и довольно далёким от традиций племени человеком – он вырос вне еврейской среды и прожил всю свою жизнь вне еврейской среды, он многого не знал из того, что знали евреи, и ему можно было легко морочить голову.
Этот бог представился Моисею как бог Авраама, Исаака и Иакова, то есть как бог его предков, но когда Моисей попросил его назвать своё имя, тот отрезал: «Я тот, кто я есть». Не захотел назвать своего имени. Хотя имя, под которым к нему обращались люди, у него, безусловно, было. Данное место было древним культовым местом и справлявшие там свои религиозные действа люди, безусловно, как-то обращались к своему божеству. И даже несложно догадаться, как именно они к нему обращались, потому что данная гора имела также название Синай, а Сином издревле все тамошние народы называли бога Луны. Хотя, вообще-то, там проявлялся не обобщенно Син, а одна из его сил – но, по крайней мере, своё родовое лунное имя, имя Син, это божество могло бы назвать, если его называли не просто Сином, а как-то более конкретизировано? Но не назвал. Не захотел почему-то.
Вопрос сам по себе очень интересный – а что именно за лунная сила там проявлялась? Благодаря своему личному опыту взаимодействия с этой чертовщиной я могу однозначно утверждать, что там проявлялась именно чертовщина и этот Яхве является ни кем иным как чёртом. Очень мощным чёртом, даже принципиально более мощным, чем обычные черти, которые довольно часто проявляют себя в поле действия лунных сил, но именно чёртом. Черти когда-то были живыми существами, населявшими Луну, но после лунной катастрофы они исчезли, оставив в духе свои духовные тела и массу своих разнообразных чёртовых сил. А кроме того, они оставили после себя свой архетип, базовую матрицу этой формы жизни, значительно более мощную, чем все прочие чёртовы силы, и являющуюся явно выделенной сущностью. Вот эта архетипная сущность чёртовой субстанции там, на горе Синай, себя и проявляет. Она там заправляет все дела и именно она и является являвшимся Моисею богом Яхве. И если у этого Яхве и есть какое-то своё имя, отличное от имени Син, то это имя Чёрт. Ну, или как там называли чертей те народы.
Потому он и не захотел назвать своего имени. Ситуация сразу стала бы выглядеть нелепо и даже смешно. Даже для не знавшего богов своего народа Моисея. А за личиной неузнаваемости можно было попытаться как-то морочить Моисею голову. И даже попытаться выдать себя за бога его, Моисея, отцов.
И он назвал себя Яхве. Понять, как данное имя произошло, можно из Пятикнижия в переводе доктора исторических наук И.Ш.Шифмана (один из лучших переводов, советую). Там Яхве переводится как Я-есть. А получилось у Чёрта это имя так: сначала он сказал своё «я есть тот, кто я есть», а потом наставил Моисея – мол, так и скажи своим соплеменникам: «Я-есть прислал меня к вам» (Исход, гл3 п14). Ну, а принято переводить это имя как Сущий и вкладывать в такой перевод некий высший смысл.
Пятикнижие в переводе Шифмана можно прочитать онлайн хотя бы здесь, например:
http://www.bibleist.ru/biblio.php?q=001/0125
Хотя, безусловно, данное место в тексте кому-то может показаться спорным в отношении отсутствия тождества между Яхве и богом отцов Моисея, оно недостаточно раскрыто и его можно было бы трактовать и так, и этак. Можно было бы. Если бы тут же в следующей главе не было однозначно показано, что бог этот к богам отцов Моисея не имеет ни малейшего отношения.
Исход, гл4 п24-26. После того, как Яхве даёт указание Моисею возвращаться к евреям в Египет, Моисей вместе с семьёй отправляется в дорогу. И странный случай происходит с ним в пути на ночлеге – является Яхве и хочет его умертвить. Как понять такое противоречивое поведение Яхве? А никак не понять. На самом деле, там просто говорится о другом Яхве. Так построено всё Пятикнижие – там есть Бог и Бог, Господь и Господь, Яхве и Яхве, и это далеко не всегда один и тот же субъект. Там говорится о разных богах, но когда именно о каком из них идёт речь, дополнительно не оговаривается, в это надо вникать самому. Там такой замысел, он там изначально заложен. И в данном случае просто говорится о другом Яхве. Этот другой бог хочет убить Моисея, чтобы воспрепятствовать тому, что задумал бог с горы Синай.
Положение спасает жена Моисея. Видя, что с Моисеем дело плохо, она тут же наскорую обрезает сына Моисея и бросает обрезанную крайнюю плоть этому разгневанному богу, называя его зятем по крови. В синодальном переводе Библии эти слова переведены как «жених крови», а «зять по крови» переводится у Шифмана, и Шифман подчёркивает, что слова «жених крови» не позволяют раскрыть смысл данного места. В чём же там смысл? Смысл в том, что данного бога таким образом признают родственником с духовной точки зрения. «По крови» в данном случае равнозначно понятию «по духу». А назвав этого бога зятем, его признают, пусть младшим и приёмным, но родственником (ну, тут уж ничего не поделаешь, этот бог действительно младше, то есть слабее тех дьявольских сил, что начали вокруг евреев свои игрища). Таким признанием этого бога успокаивают, и он отступается от Моисея.
И что же это за бог такой мог там быть? А что, сложно догадаться? Речь как раз и идёт о том самом «Боге отцов Израэля», за которого выдавал себя Яхве с горы Синай, о том самом боге, который ввёл у евреев обрезание и с которым Яхве с горы Синай не имел ничего общего. Только сейчас он себя проявил, этот бог отцов Израэля, и проявил себя по той простой причине, что хотел оградить свою паству от покушения на неё других богов. Но коль его признали в числе с прочими богами, то, так и быть, он успокоился.
И Моисей явился к соплеменникам, напомнив им, кто он такой, и демонстрируя свои мистические способности, за которыми стояли, увы, не столько настоящие божественные силы, должные проявляться у представителя царского рода, сколько силы противоположные, представленные Сином и Афом, падшего типа божествами Луны и Сириуса. Необязательно, что это были способности такого уровня, как описывается в сочинённых позже десяти казнях египетских, но какие-то мистические феномены вокруг Моисея, безусловно, проявлялись ради того, чтобы евреев к Моисею привлечь. А бог отцов Израэля при этом скромно молчал или даже подыгрывал этой неприглядной ситуации. И если поначалу евреи по поводу всего этого дела испытывали большие сомнения, то, когда начали массово казнить их первенцев, они в Моисея уверовали и без сомнений за Моисеем пошли.
А в пустыне их, вопреки ожиданиям самого Моисея, начали жестоко взнуздывать ради подчинения их новым богам. Но стояли за этой системой подчинения евреев вовсе не левиты, как можно было бы подумать из предварительного знакомства со всей этой историей, а люди совсем другого плана. Стояли за всем этим египтяне, которых среди евреев оказалось для такого дела более чем достаточно, и, в первую очередь, египтяне двух колен Иосифа.
Двойное колено это два колена сына Иакова Иосифа. У Иакова было двенадцать сыновей, которые должны были образовать двенадцать племён под правлением этих сыновей, или же двенадцать колен, если рассматривать не столько еврейское племя, сколько род самих правителей этого племени, как тогда и было принято – и с тех ещё пор по тем давним понятиям все евреи делятся на двенадцать колен. В таком делении евреев есть свой эзотерический смысл, впрочем, это тема отдельная и для данного очерка лишняя. Но с этим делением на колена история у евреев немножко сложней, потому что Иосиф не состоялся как правитель одной двенадцатой части племени Иакова из-за того, что в семнадцатилетнем возрасте оказался в Египте отдельно от своего племени и неплохо в Египте устроился, управляя египетскими делами вместо того, чтобы править своими соплеменниками. А колена с участием евреев образовали уже два сына Иосифа, Ефрем и Манассия, и с тех пор они являются двумя довольно специфическими коленами в ряду еврейских колен. Их можно даже рассматривать как одно двойное колено, потому что они очень близки по своим специфическим функциям и значительно отличаются при этом от всех прочих израэлевых колен.
Таким образом, всех изначальных колен у евреев тринадцать. Просто во время исхода представителей колена Леви выделили отдельно и распределили по остальным коленам в качестве священнослужителей, в связи с чем как отдельное колено они формально существовать перестали, и поэтому говорят всё о тех же двенадцати коленах. Но, по сути, левиты всё так же являлись впоследствии довольно выделенным сословием людей, и фактически колен в наследстве Израэля всё так же тринадцать и оставалось. Тринадцатым негласным коленом можно считать наследников рода Леви (вместе с остальными представителями их родового племени) и они таковым и считаются и наделяются при этом особой значимостью как духовные правители еврейского народа.
Но на самом деле левиты являются не столько духовными правителями, сколько рабочими лошадками священнослужения, а фактическими духовными и тайными правителями евреев являются представители колена Ефрема вместе с очень близким ему коленом Манассии. Давайте рассмотрим, как эта вся кухня завертелась.
Иосиф имел в египетских делах большой вес. Приобрёл он такой вес не случайно и не благодаря собственным заслугам. Сказка о похождениях Иосифа перед его назначением в главного управителя египетскими делами написана в Пятикнижии для сокрытия истинных событий, но она там написана нарочито наивно, чтобы дать понять, что за этой сказкой стояли события несколько иного плана. А события были следующими.
Передел Египта египетское жречество вынашивало давно. И это всё несложно было сделать, но сделать это надо было не посредством собственных чиновников, которые закоснели в привычном им образе жизни и оказывали бы переменам всяческое сопротивление, сделать это надо было руками людей посторонних и находившихся при этом под полным контролем этого жречества. Идеальными для этого были бы пришлые люди, в Египте обосновавшиеся и в управители возвышенные. Ими как пришельцами легко можно было бы манипулировать, назначая их и смещая по собственному усмотрению. Они не имели бы ни собственного статуса, ни родовых связей, ни вовлечённости в традиции – они были бы никто, полностью подвластное воле продвигавших их благодетелей. На роль таких облагодетельствованных пришельцев египетские жрецы подобрали евреев – те на такую роль наиболее всего подходили.
Но при Тутмосе III менять что либо не имело смысла, там правление было достаточно устоявшимся и фараон не воспринял бы подобных изменений. Надо было ждать восшествия на престол очередного правителя, и ему, новому и к очередным улучшениям склонному, уже обрисовывать все перспективы таких реформаций. А пока что надо было готовить почву. Почва была подготовлена, в частности, и тем, что с евреями договорились заранее, и евреи заранее выделили своего представителя в лице юного Иосифа на то, чтобы он в Египте прижился и при новом фараоне был бы возвышен. А остальное всё было спектаклем для отвода глаз и ради того, чтобы всё выглядело как можно естественней.
Когда к власти пришёл Аменхотеп II, Иосифа быстро продвинули в значимые люди, и после того, как новый фараон с реформациями согласился и утвердил Иосифа своим визирем, Иосиф окончательно был воспринят жрецами как серьёзная фигура, на которую можно было бы делать ставку, и с ним даже породнились, выделив ему в жёны дочь жреца из города Он.
Название города является здесь важным уточнением, это тот город, который позже был назван греками Гелиополисом по той причине, что там издревле находился храм бога Солнца. А жрецы этого города являлись служителями солнечного культа, к культу пирамид имевшему, следует полагать, мало отношения. На основании этого можно понять, какое именно из жреческих течений заварило эту кашу и почему им удалось с евреями договориться. Евреи ведь и тогда были неглупые люди, и они прекрасно понимали, что их могут использовать, а потом осадить, а в случае неудачи или достаточно сильных возмущений со стороны населения превратить даже в козлов отпущения и жестоко наказать населению во успокоение. Но они на это пошли, потому что их интересовал не столько Египет – им и так относительно неплохо жилось без подобных вот приключений – их интересовали пирамиды. Пирамиды своей специфической активностью возбуждали вокруг к подобной же активности много разной нечисти, евреям от этой нечисти изрядно доставалось, так называемый «Бог Авраама» был одной из таких нечистых сил, с которой евреи не знали и как управиться, и они неспроста носили эпитет израэлей, подобных вот богов изучавших и с ними боровшихся. Разрушение пирамид могло коренным образом изменить всю ситуацию, а тут им предлагают стать в Египте влиятельными людьми и предлагают это те жрецы, которые, в принципе, и сами были бы не против от пирамид избавиться ради усиления собственного жреческого культа. Имело смысл рискнуть и в случае удачи реформ начать с этими жрецами договариваться и о более далеко идущих планах. Опыт показал, что они довзаимодействовались до того, что через сотню лет привели к власти Эхнатона, пытавшегося установить культ солнечного бога, но немножко их дела до конца не были доведены.
А пока что Иосиф совместно с жрецами начал реформирование Египта во славу фараону. Нашёлся повод для всего еврейского племени естественным образом перебраться в Египет и у Иосифа появилось много помощников в его реформаторских делах. Сам фараон даёт указание Иосифу набирать себе помощников из способных к такой деятельности соплеменников (Бытие, гл47 п6), поэтому евреи быстро оказываются практическими управителями всех египетских реформ. Ну, а какие соплеменники Иосифа могли оказаться наиболее способными к такого рода деятельности? Наиболее наглые, наиболее циничные, наиболее хитрые, наиболее проворные. Такие люди подыскивались из всех колен Иакова, из всего еврейского народа, и именно они составили первоначальное условное колено Иосифа.
Реформы были не скоротечными, это было большое и долгое реформирование Египта, поэтому люди Иосифа приходили во власть надолго и укреплялись во власти основательно. А для того, чтобы как следует укрепиться в египетской среде, им необходимо было, подобно Иосифу, родниться с влиятельными египтянами. И уже следующее поколение людей Иосифа было по преимуществу поколением полукровок, поколением людей, бывших наполовину египтянами. А дальше – больше. Там ведь около сотни лет они успешно Египтом управляли, прежде чем ситуация изменилась. Постепенно они становились в большей мере египтянами, чем евреями. Египтянами с примесью не лучшей еврейской крови. Но, тем не менее, это была специфическая каста еврейских управителей, формально продолжавших принадлежать к еврейскому народу (всё как и ныне у многих). А когда ситуация изменилась и их осадили, то им и деться было некуда, кроме как в составе еврейского народа оставаться.
Почему же они разделились на два колена? По специфике деятельности. Одни из них занимались практической деятельностью, реальным практическим управлением, а другие были более связаны со жреческим сословием и пытались строить свою погоду в жреческой среде. За два-три десятка лет такое разделение их довольно отчётливо обозначилось и сыновья Иосифа, когда пришло их время, встали во главе двух довольно разных групп людей. Эти две группы и образовали два близкосоюзных еврейских колена. Манассия встал во главе управителей практическими делами, Ефрем встал во главе еврейско-египетских жрецов и тех, кто подвизался около жреческих дел.
Особенность ситуации Ефремова колена заключалась в том, что для успешной деятельности его представителям надо было родниться не только и даже не столько со жрецами города Он, с которыми они и так были в тесных отношениях, сколько со жрецами других египетских религиозных направлений и со жрецами наиболее распространённого культа Амона в первую очередь. А культ Амона был непосредственно связан с силами египетских пирамид – там была сложная религиозная система, но, по сути, всё это замыкалось на силах пирамид. При этом им надо было умудряться вести свою политику и умудряться быть достаточно изворотливыми в отношениях с теми, кто служил враждебным евреям силам.
И так длилось до тех пор, пока всё было хорошо. Но когда восемнадцатая династия египетских фараонов была низвергнута и представители культа Амона начали решительно возвращать всё к старым порядкам, то перед двойным Иосифовым коленом встал выбор: или потерпеть крах и превратиться в никто и ничто, или в эти старые порядки вписаться. А поскольку к тому времени по факту они были более египтяне, чем евреи, то выбор их был естественен – они перешли на службу победившего старого режима и остались всё теми же тайными врагами, но теперь уже врагами не египтян, а самих евреев. Немыслимое для жизни одного поколения дело в ряду поколений оказалось вполне естественной метаморфозой.
В первую очередь такая метаморфоза произошла с коленом Ефрема. Произошла уже по той причине, что там было обилие начавших гордиться своими родственными связями со жречеством культа Амона, так же, как до того они гордились своими родственными связями с правившей еврейской кастой. Ну, а колено Манассии за ними подтянулось.
И вместе они составили основу тогдашнего, условно говоря, КГБ, которое за деятельностью евреев наблюдало и которое в пустыне продолжило третировать их в угоду египетской власти и силам пирамид самым нещадным образом.
В коленах Ефрема и Манассии было не настолько много людей, чтобы в пустыне помыкать всем еврейским племенем. Против них могли бы обернуться и их осадить, а то и вовсе истребить – нравы тогда у евреев были простые, как и у большинства народов в те времена. Это в самом Египте под защитой египетских мечей эти особоколенные могли чувствовать себя достаточно свободно, а в пустыне всё было иначе. И без дополнительной поддержки они бы с ситуацией не управились.
Откуда же взялась поддержка? В частности, от большой массы чужаков, которая вышла из Египта вместе с евреями. В Пятикнижии так и говорится: «и множество разноплеменных людей вышло с ними» (Исход, гл12 п38). Так говорится в синодальном переводе, а у Шифмана сказано даже несколько корректней, там вместо «разноплеменных людей» говорится просто о «чужаках». Разница в том, что под разноплеменными людьми понимаются только лишь другие инородные для египтян племена, которые наверняка жили в низовьях Нила на тех же территориях, что и евреи, и которые вместе с евреями подались из Египта, а под чужаками могут пониматься и сами египтяне, некоторые из которых были недовольны своим положением в Египте и которые подались из Египта вместе с евреями. Наличие дополнительного числа египтян, которые в пустыне начали поддерживать более друг друга, чем евреев, вполне объясняет ту лёгкость, с которой евреями там манипулировали. Ну, и конечно же, там были и просто разноплеменные люди, люди преимущественно из кочевых семитских племён, но все они были не евреи – и они легко принимали сторону египтян, тем более что посеять рознь между ними и евреями или соблазнить их мелкими выгодами от противостояния евреям было вовсе не сложно.
Сколько этих чужаков вместе с евреями вышло? Об этом ничего не сказано, но косвенно можно сделать какие-то подсчёты и оценить их примерную численность. Такую возможность нам предоставляет перечисление количества людей в каждом из еврейских колен. Предоставляет по той простой причине, что все эти чужаки были по еврейским коленам распределены. В переводе у Шифмана об этом сказано достаточно понятно, например, о колене Рувима (Реувена) говорится так: «взятых на учёт по племени Реувен…» (и приводится количество взятых на учёт) и такая же формулировка повторяется двенадцать раз и в отношении остальных колен тоже (кроме левитов). Из чего следует, что все имевшиеся после исхода в наличии люди были причислены к двенадцати коленам и взяты на учёт по этим двенадцати коленам. Если бы там при перечислении говорилось только об евреях, то для этого нашлась бы масса других формулировок, например, такая как в синодальном переводе: «исчислено в колене Рувимовом…» (и так далее в отношении остальных колен тоже). Но на самом деле в корректном переводе всё сказано достаточно корректно. Да, собственно, там и не могло быть иначе при распределении этих чужаков, потому что нигде более они не фигурируют, как самостоятельное образование нигде не упоминаются, так что представляется очевидным, что их распределили по всем еврейским племенам.
И вот давайте перечислим все племена (колена) по количеству взятых на учёт в них людей:
Манассия – 32 200
Вениамин – 35 400
Ефрем – 40 500
Асир – 41 500
Гад – 45 650
Рувим – 46 500
Наффалим – 53 400
Иссахар – 54 400
Завулон – 57 400
Симеон – 59 300
Дан – 62 700
Иуда – 74 600
Это перечислены все мужчины от двадцати лет и выше (всего 603 550 человек).
И теперь давайте сравним это с количеством людей в колене Леви. Хотя там и не даётся прямой цифры количества левитов от двадцати лет и выше, но даётся цифра всех левитов мужского пола от одного месяца и выше – таковых оказывается 22 000 человек (правда, там есть маленькая неувязочка в 300 человек, весьма значимая для других случаев, но здесь это совершенно неважно). По этой цифре в 22 тысячи человек мы можем оценить приблизительное количество левитов от двадцати лет и выше – таковых должно быть примерно тысяч 15, вряд ли более того.
И посмотрите на перечисление выше. У всех остальных колен количество людей в два, в три, в четыре раза больше. Почему? А потому что к левитам никого из посторонних не причисляли, их самих распределили позже по остальным племенам в качестве священнослужителей, как отдельное колено их просто расформировали. К остальным же коленам причислили дополнительных людей и этих причисленных оказалось так много, что эти колена увеличились вдвое, по меньшей мере.
Смотрите – разброс чисел между остальными коленами не превышает 100% (у Манассии – 32 200 человек, у Дана – 62 700 человек, колено Иуды мы можем не учитывать, оно, как основное племя, вокруг которого группировались остальные племена, могло быть изначально бОльшим по составу и показателем здесь быть не может). А разброс чисел между коленом Леви и остальными коленами (без колена Иуды) составляет от 100% до 300% и даже больше. В среднем, по сравнению с коленом Леви, остальные колена имеют более-менее одинаковую, сопоставимую друг с другом численность, а у колена Леви эта численность резко меньше. Очевидно, что остальные колена дополнились другими людьми и дополнились существенно. Насколько существенно, точно определить мы не можем, подсчёт точных усреднённых значений нам здесь мало о чём скажет, но ориентировочно мы можем определить, что чужаков примкнуло к евреям не менее, чем было их самих. Или около того. Во всяком случае, их оказалось достаточно, чтобы евреи не могли организоваться единой национальной группой и дать всем этим вражьим проискам достойный отпор (кстати, и поведение колена Леви такому единению евреев тоже не способствовало).
А кроме этих чужаков, и среди самих евреев было немало их египетских родственников. Так что евреев там было явно не большинство. И из евреев начали безбоязненно лепить нечто, что больше не могло бы представлять опасность для египетских дел.
Ну, а кроме всего прочего, там был ещё один фактор, который обычно не учитывают при рассмотрении истории исхода. Уйдя в пустыни Синайского полуострова, евреи тем самым от Египта никуда не делись, они всё так же продолжали оставаться в пределах египетских территорий. Синайский полуостров входил в состав тогдашних египетских земель. Просто он был малонаселённым, но там было достаточно египтян (в том числе и египетских постов по охране территорий), чтобы об евреях египетская власть всегда всё знала. И у Египта была быстрая армия, которая в течение двух-трёх суток могла рядом с евреями оказаться. Поэтому всё, что с евреями вытворяли, с ними вытворяли в самом Египте, на самом деле. Просто их отвели для этого в укромный уголок, где их никто не видел и никто не мог начать возмущаться по поводу творимых безобразий.
В общем-то, изначально никто не собирался создавать у евреев новую религию или превращать их в новую породу людей, проникнувшихся отторгнутыми от Бога силами. От них просто хотели избавиться. И когда евреи подались в бега, то их в первую очередь пытались уничтожить. И дважды под такое уничтожение их подставляли.
Первый раз это пытались сделать сами египтяне вскоре после бегства евреев. Этот случай известен как чудо спасения евреев, прошедших через воды расступившегося моря. Чудо там было довольно естественным, но имеет смысл рассмотреть этот случай подробней.
Евреи тогда остановились станом на берегу Чермного (Камышового) моря. По этому названию полагают, что речь там шла не о Красном море, а об одном из больших озёр на Суэцком перешейке, которые позже из-за продолжавшегося опустынивания местности повысыхали. Наверное, не так важно, где именно это происходило – где-то там; намного интересней то, что сам Яхве сказал им тогда вернуться и расположиться там станом (Исход, гл14 п2), то есть они прошли уже дальше того места, но Яхве направил их назад и именно туда. Почему? Сейчас узнаем.
И вот, туда же подошло египетское войско, но с ходу напасть не решилось, а остановилось напротив них, чтобы отдохнуть после перехода и набраться сил перед битвой. А ночью поднялся сильный восточный ветер и отогнал воду от берега. Обнажилась прибрежная коса. Евреи по мелководью перебрались на косу и дали дёру. Когда рассвело, египтяне увидели чудо: были евреи и нет евреев. Где евреи? Вон они, далеко-далеко по косе дёру дают. Что должны были сделать египтяне? Правильно, догнать евреев по берегу, тем более что у них было шестьсот колесниц и догнать их можно было довольно быстро. Но египтяне поступают очень странно: они перебираются на ту же косу, даже колесницы туда переправляют, и по косе пытаются евреев догнать. Почему? Ответ очевиден – из-за неровностей берега. По берегу они евреев просто не могли догнать, прибрежные препятствия этого не позволяли. Ну, а коль местность в тех местах явно не гористая, равнинная, то препятствием там служили или далеко выдающийся вглубь суши залив, или подобное заливу болотистое мелководье. Поэтому египтянам пришлось догонять евреев по той же косе, а потом, вследствие утихшего ветра и вернувшейся воды, заняться уже не евреями, а спасением собственнх колесниц (без колесниц же на евреев нападать было немыслимо, слишком много народу у них было, чтобы так просто можно было с ним управиться).
И вот, оказывается, почему Яхве направил их в это место – там был угол, из которого было некуда деться. Евреи в этом углу оказывались заперты и египтяне могли их истреблять там как угодно долго – войско на самом деле у египтян было не такое уж и большое (судя по предыдущим баталиям египтян, двадцать тысяч это была уже большая армия, громившая окрестные народы), а у евреев только мужчин было более полумиллиона. Справиться с ними могло только профессиональное войско, предварительно долго их расстреливая из луков. Тот угол позволял это сделать, в других местах всё оказывалось сложнее и обстановка не позволяла бы с евреями так просто управиться.
Но чудом евреи ускользнули. Это было действительно чудо, и чудесность его заключалась не столько в самих событиях, сколько в их своевременности. Собственно, всё чудо заключалось в том, что именно в это время поднялся сильный ветер, причём ветер именно восточный и именно такой силы, чтобы достаточно отогнать от берега воду. Но это было чудо не от бога Яхве, а вопреки этому богу. Это было чудо от настоящего Бога. А шарлатанистый бог Яхве задним числом приписал это всё себе. А что ему Бог? Он и так от Бога отторгнут и терять ему всё равно нечего.
Кстати, действовал там не только Яхве, но и Аф тоже. Яхве морочил голову самим евреям, а египтян направлял Аф. Это была их совместная операция, но… вмешался Бог и испортил такую замечательную игру. А потом оказалось, что египтянам уже не до того, повтор подобной игры стал затруднителен, и с евреями начали играть в другие игры.
Второй раз их пытались уничтожить где-то через полтора года после исхода, когда они, простояв перед этим долгое время возле горы Хорев (Хар-Карком), направились напрямую в Ханаан.
Интересно оценить обстановку в Ханаане в это время. Полтора года тому назад, когда евреи снялись со своих насиженных мест в Египте, Яхве не повёл их прямым путём в Ханаан якобы по той причине, что там в это время была война (Исход, гл13 п17). А через полтора года он их туда повёл потому, что египтяне оттуда уже ушли и Ханаан оказался без их защиты (Числа, гл14 п9). Из этого следует, что стела Мернептаха несколько преувеличивает успехи фараонова войска в Ханаане. Очевидно, восстание ханаанцев подавили не совсем удачно, и конфликт там продолжался год или около того, а затем египтяне вынуждены были убрать оттуда свои войска из-за сложной обстановки в других регионах и необходимости собрать свои силы воедино. Во всяком случае, Ханаан остался без их «защиты» и можно было попытаться туда вторгнуться. Но зачем было торопиться это делать сразу после ухода египтян?
Дело в том, что Ханаан представлял собой не единую страну, а территорию, населённую множеством разнообразных народов, которые к тому же зачастую распадались на многие независимые удельные княжества, и в обычной обстановке все эти мелкие уделы если не воевали друг с другом, то, по меньшей мере, находились в сложных отношениях. Ханаан был массой раздробленных независимых территорий, которым сложно было договориться друг с другом о совместных действиях. А восстание против египтян их объединило в единой цели и позволило им вести военные действия объединёнными силами. И эти объединённые силы добились успеха и пока что продолжали находиться в бодром боевом тонусе. Евреев надо было туда сунуть поскорее, пока эта объединённость сил вместе с их боевым тонусом в Ханаане держалась, чтобы ханаанцы могли наверняка их разбить. Что и было сделано.
Евреи неспроста ведь не хотели идти на Ханаан и возмущались тем, что Яхве посылает их на верную гибель (Числа, гл14 п1-3). Они прекрасно понимали ситуацию. Там всё было очевидно настолько, что евреи решились побить провокаторов камнями, выбрать себе нового начальника и вернуться в Египет. Но вмешался Яхве (там в нём всё же проявлялись некие мистические способности) и вкупе с его сторонниками ситуацию с намечавшимся переворотом удалось переломить. Казнили (или как-то там умертвили) десять глав колен – а это очень серьёзное событие, когда умерщвляют почти всех вождей союза племён, то это сверхсерьёзная ситуация, и народ приструнили (Числа, гл14).
А потом их всё же на Ханаан повели. Естественно, что их разбили, а после этого ханаанского истребления остаткам народа заявили, что они не смогли победить потому, что Яхве на них обиделся и в битве с ними не был. А сами они без Яхве, оказывается, никто и ничто, и не способны даже ханаанцев победить. И в Пятикнижии всё это так и записали, но записали специфическим образом, позволяющим понять, как на самом деле события происходили.
Разбили же тогда евреев основательно. Сорок лет они не могли восстановить прежней своей численности. Когда через сорок лет произвели повторную перепись, то оказалось, что мужского населения у евреев 601 730 человек (Числа, гл26 п51), что даже немного меньше их численности первоначальной (603 550 человек). Так что Яхве с полным основанием мог утверждать, что никто из прежних людей не войдёт в землю ханаанскую, там этих прежних людей уже тогда, почти за сорок лет до этого, оставался жалкий остаток.
Из этого остатка, состоявшего преимущественно из женщин и детей, иосифовы египтяне вместе с левитами и лепили людей новой веры и нового типа.
Впервые обнародовано 15 февраля 2012 года:
http://www.liveinternet.ru/users/olfedorov/post206675052/
Евреи воспринимали Моисея как своего царя. Например, во Второзаконии (гл33 п5) он прямо назван царём Израэля. А из этого следует, что Моисей происходил из колена Иуды.
Вывод этот естественен и другого быть не может, если понимать, кем были для тогдашних евреев их цари. Это были настоящие цари, в которых проявлялась настоящая мистическая царская сила. Когда говорится, что кто-то из еврейских патриархов благословил своего сына, то речь там не идёт об обычном родительском благословении, речь идёт о передаче по наследству царской силы, позволявшей затем этому благословлённому наследнику править своим народом посредством этой переданной ему родовой царской силы. Народ воспринимал такого наследника как своего царя именно потому, что в нём проявлялась особая духовная царская сила.
Иаков благословил на правление именно Иуду, в Бытии (гл49 п8-10) об этом говорится прямо и недвусмысленно, и в дальнейшем царская сила передавалась именно потомкам Иуды. Поэтому человека из другого колена в то время в качестве царя просто не восприняли бы.
Почему же Моисея выдавали за левита? Чтобы понять это, нам следует вернуться к фараонам восемнадцатой династии вообще и к Эхнатону в частности. Своим успехам в Египте род Иакова был обязан как раз той царской силе, которая в этом роду присутствовала. Такая же царская сила проявляла себя в фараонах восемнадцатой династии, они с потомками Сары были в каких-то дальних поколениях родственниками, поэтому испытывали друг к другу тяготение и взаимную симпатию. И именно поэтому евреи смогли войти в доверие к фараонам настолько, что даже получили доступ к воспитанию младшего поколения и подготовили Эхнатона к будущему правлению соответствующим образом.
Увы, правление Эхнатона было не вполне успешным. Хоть он и обладал неограниченной властью, но за семнадцать лет своего правления всё же не сумел переломить старых порядков, с тем и умер. Исследователи сходятся на том, что его, вероятней всего, отравили. Его супруга, прекрасная Нефертити, наследника ему так и не оставила – мальчики у неё почему-то рождались мёртвыми, в наследство она родила только шесть дочерей. Но всё же одна из его второстепенных жён родила ему сына, и этот сын позже стал правителем.
После смерти Эхнатона трон перешёл к одному из его родственников, Сменхкаре, который правил около трёх лет, но сведения о котором настолько скудны, что толком даже не знают, кем именно он был. А после него власть перешла к сыну Эхнатона, известному нам как фараон Тутанхамон. Трон он получил в десятилетнем возрасте и, очевидно, что от его имени правили его приближённые, а сам он, проправив таким образом девять лет, в девятнадцатилетнем возрасте был убит. За это время он успел жениться и родить двух детей, но оба младенца умерли новорожденными. Династия прекратила своё существование.
Вполне очевидно, что династию уничтожило прежнее египетское жречество, жаждавшее восстановления прежних порядков. Но странным образом очень многие нынешние египтологи этого не замечают и, даже более того, всячески это опровергают и говорят о вырождении династии вследствие близкородственных браков, о болезнях и о чём угодно ещё (а Тутанхамон, мумию которого обнаружили с перебитой ногой и проломленным черепом, оказывается, умер от малярии), но только не об этом. Почему? Потому что всё это тесно связано с еврейской историей и всё это связано с современной политикой по той банальной причине, что историю евреев кому-то очень выгодно представлять в её нынешнем урезанно-извращённом виде. И ни шага в сторону. Но мы этот шаг уже сделали. Давайте сделаем следующий.
Если бы нововведениям Эхнатона противодействовали просто противники новых порядков, то они ограничились бы убийством самого Эхнатона уже по той причине, что при Тутанхамоне возрождение старых порядков шло вовсю. Но в этом деле было замешано жречество, а жрецы хорошо ориентировались в духовных материях и понимали, откуда что исходит на уровнях своих более глубинных, на уровнях побудительных. Поэтому их перестал устраивать сам родовой дух прежней династии. И они извели династию под корень, чтобы там на дух не проявилось более ничего подобного. И тот же дух они видели в роду Иакова. И они приложили усилия к тому, чтобы этот еврейский царский дух тоже извести вместе с носителями этого духа.
Поэтому евреев они не просто отстранили от управленческих дел и не просто их осадили, они начали уничтожать носителей их царского духа. Уничтожать в зародыше, чтобы новые такие уже не рождались. И поэтому они приказали повитухам умертвлять еврейских новорожденных мужского пола. В тексте Библии об этом говорится несколько неопределённо и создаётся впечатление, что говорится обо всех новорожденных еврейского народа, но там на самом деле говорится не обо всём народе, а о небольшой части этого народа, об очень небольшой его части, в которой передавался родовой царский дух евреев.
Понимаете ли, евреев было на то время никак не менее ста тысяч человек, а скорей даже более того, и если бы это происходило в среде всего народа, то там была бы большая заваруха, поддержанная также и их египетскими родственниками, была бы смута, которая переросла бы в тот же исход, только лет на восемьдесят ранее того. А вполне возможно, что на тот период нестабильности в египетском обществе такая смута могла бы кончиться очередным переворотом, поэтому никто в здравом уме такие приказы относительно всех еврейских новорожденных не стал бы отдавать. Приказы эти отданы были только двум повитухам, там даже называются их имена, которые принимали роды именно в роду самого Иуды, непосредственно в том роду, в котором передавался царский дух евреев. И вполне возможно, что это были те самые повитухи, которые в своё время помогали рожать и Нефертити, отчего та остались без наследников престола после такой «помощи», и жене Тутанхамона, отчего та осталась вообще без детей.
Но евреи к тому времени уже сориентировались в ситуации и от повитух откупились. Об этом в Библии говорится чуть ли не напрямую, мол, Бог за то, что повитухи оставляли детей живыми, сделал им добро и обустроил им дома (Исход, гл1 п20-21). А перед фараоном (вряд ли перед ним самим, конечно, скорей, перед неким его начальством) эти повитухи как-то оправдались. Тогда новорожденных мальчиков из рода Иуды начали просто топить в реке. Опять же, вряд ли это дело было успешно доведено до конца, но такой трагичный момент в царском роду евреев был.
Этих малышей тогда спасали как могли. Уходили рожать в другие семьи, прятали в этих семьях своих новорожденных, а кого-то из них даже взяли под свою защиту родственницы бывшей правившей династии, которые по старой дружбе поддерживали с евреями отношения. Этот «кто-то» и был назван ими Моисеем. Историю же с обнаружением Моисея в корзине на берегу реки в Библии изложили из необходимости несколько завуалировать те события, потому что в такой их маскировке возникала своя необходимость. Вообще же, сюжет с обнаружением ребёнка в корзине на берегу реки или плывущим в корзине по реке был довольно распространён в то время.
Вскармливать Моисея, как пишет Библия, отдали кормилице из рода Леви, у которой уже был младенец Аарон, так что Аарон действительно является братом Моисея, только братом молочным, а не родным, как это начали представлять позже (хотя, разница в возрасте между Аароном и Моисеем была в три с лишним года, поэтому возможно, что у этой кормилицы просто умер младенец, бывший младшим братом Аарону, и Моисея взяли на вскармливание вместо него). А после того как его вскормили, его забрали к себе фараоновы родственницы, чтобы он рос под их защитой. Вполне возможно, что такая забота именно об этом ребёнке была связана с тем, что он был основным наследником еврейского царского рода. И вполне возможно, что даже перед исходом, когда Моисею было уже восемьдесят лет, его представляли как представителя рода Леви именно из соображений безопасности, чтобы египетская власть не заподозрила в нём настоящего еврейского царя.
И по этой же причине Составитель Торы уже ничего не говорит о самом царском роду евреев во время исхода, а говорит обобщённо обо всей массе еврейского народа.
Моисей и Божья гора – что в имени тебе моём?
Итак, Божья гора. Пожалуй, главный вопрос – где всё же она находится? По сумме всех данных можно утверждать, что библейской Божьей горой является гора Хар-Карком на юго-западе Израиля.
Об этой горе есть статья в Википедии, есть посвящённый ей сайт:
www.harkarkom.com
О том, что эта гора является наиболее вероятным претендентом на роль Моисеевой горы, говорят многие исследователи истории, в том числе и исследовавшие эту гору археологи. Там обнаружено много находок, свидетельствующих о том, что это место тысячелетиями использовалось как культовое и перестало быть таковым только около четырёх тысяч лет тому назад, очевидно, вследствие изменения климата и опустынивания данной местности. И неспроста Моисею пришлось объяснять, что в этом месте следует снять обувь по причине его святости (Исход, гл3 п5), к тому времени этим «святым местом» активно пользоваться уже перестали и многие даже не подозревали о его былой значимости.
То, что библейской горой Синай является именно Хар-Карком, я могу судить по собственному опыту взаимодействия с данной горой. Энергетика у этой горы лунная, как и положено месту лунного бога Сина, довольно мощная и соответствует тому спектру лунных энергетик, которые проявляют себя в иудаизме. Хотя лунных по энергетике гор довольно много на тех территориях, но настолько мощным, наработанным и соответствующим яхвистской силе является именно это место. И в нём проявляют себя именно те силы, которые в иудаизме задействованы. Так что это именно та гора.
А вот в горе Катарины на юге Синайского полуострова, которую принято считать горой Моисея, вообще нет лунного духа, там совсем другая энергетика, поэтому быть горой, на которой являлся Яхве, она не может в принципе.
Кстати, в Библии гора Синай называется также горой Хорев (Хорив), и данное имя с названием Хар-Карком, возможно, неспроста как-то созвучно.
Да, так вот.… Бог скучал. Его давно забыли. К нему никто не приходил в гости. Ему давно не приносили жертвы. И он был голоден. А тут Моисей. «Ага» – сказал Бог….
Но на самом деле там всё было не так просто. Место было не так уж и забыто – «места силы» долго помнят поклонники данных сил, стремящиеся извлечь из такого поклонения какую-то свою пользу. И брат Моисея Аарон неспроста возле Божьей горы оказался, когда встретил там возвращавшегося к евреям Моисея – левиты поклонялись лунным силам, а данная гора была издревле известна как особое, одно из наиболее значимых лунных мест. Это Моисею там всё могло быть внове, а левиты там бывали, и бывали, возможно, не так уж и редко. Яхве неспроста дал указание, чтобы именно левиты ему служили, они ему и до того уже служили, следует полагать, довольно активно.
Кроме того, с самого начала исхода в этой истории проявляли себя не только лунные силы данной горы, но и афовы силы египетских пирамид, а это силы не так чтобы очень союзные и для совместного взаимодействия им необходимо заранее договариваться и как-то это взаимодействие оговаривать. Поэтому, со всей очевидностью, там была вначале проделана большая предварительная работа, и только после этого Моисея повлекло именно в те места, где «Бог» сказал ему своё «ага».
И неспроста выбор пал именно на Моисея. Он был не только представитель царского рода, которого могло послушаться всё племя, он был также и довольно далёким от традиций племени человеком – он вырос вне еврейской среды и прожил всю свою жизнь вне еврейской среды, он многого не знал из того, что знали евреи, и ему можно было легко морочить голову.
Этот бог представился Моисею как бог Авраама, Исаака и Иакова, то есть как бог его предков, но когда Моисей попросил его назвать своё имя, тот отрезал: «Я тот, кто я есть». Не захотел назвать своего имени. Хотя имя, под которым к нему обращались люди, у него, безусловно, было. Данное место было древним культовым местом и справлявшие там свои религиозные действа люди, безусловно, как-то обращались к своему божеству. И даже несложно догадаться, как именно они к нему обращались, потому что данная гора имела также название Синай, а Сином издревле все тамошние народы называли бога Луны. Хотя, вообще-то, там проявлялся не обобщенно Син, а одна из его сил – но, по крайней мере, своё родовое лунное имя, имя Син, это божество могло бы назвать, если его называли не просто Сином, а как-то более конкретизировано? Но не назвал. Не захотел почему-то.
Вопрос сам по себе очень интересный – а что именно за лунная сила там проявлялась? Благодаря своему личному опыту взаимодействия с этой чертовщиной я могу однозначно утверждать, что там проявлялась именно чертовщина и этот Яхве является ни кем иным как чёртом. Очень мощным чёртом, даже принципиально более мощным, чем обычные черти, которые довольно часто проявляют себя в поле действия лунных сил, но именно чёртом. Черти когда-то были живыми существами, населявшими Луну, но после лунной катастрофы они исчезли, оставив в духе свои духовные тела и массу своих разнообразных чёртовых сил. А кроме того, они оставили после себя свой архетип, базовую матрицу этой формы жизни, значительно более мощную, чем все прочие чёртовы силы, и являющуюся явно выделенной сущностью. Вот эта архетипная сущность чёртовой субстанции там, на горе Синай, себя и проявляет. Она там заправляет все дела и именно она и является являвшимся Моисею богом Яхве. И если у этого Яхве и есть какое-то своё имя, отличное от имени Син, то это имя Чёрт. Ну, или как там называли чертей те народы.
Потому он и не захотел назвать своего имени. Ситуация сразу стала бы выглядеть нелепо и даже смешно. Даже для не знавшего богов своего народа Моисея. А за личиной неузнаваемости можно было попытаться как-то морочить Моисею голову. И даже попытаться выдать себя за бога его, Моисея, отцов.
И он назвал себя Яхве. Понять, как данное имя произошло, можно из Пятикнижия в переводе доктора исторических наук И.Ш.Шифмана (один из лучших переводов, советую). Там Яхве переводится как Я-есть. А получилось у Чёрта это имя так: сначала он сказал своё «я есть тот, кто я есть», а потом наставил Моисея – мол, так и скажи своим соплеменникам: «Я-есть прислал меня к вам» (Исход, гл3 п14). Ну, а принято переводить это имя как Сущий и вкладывать в такой перевод некий высший смысл.
Пятикнижие в переводе Шифмана можно прочитать онлайн хотя бы здесь, например:
http://www.bibleist.ru/biblio.php?q=001/0125
Хотя, безусловно, данное место в тексте кому-то может показаться спорным в отношении отсутствия тождества между Яхве и богом отцов Моисея, оно недостаточно раскрыто и его можно было бы трактовать и так, и этак. Можно было бы. Если бы тут же в следующей главе не было однозначно показано, что бог этот к богам отцов Моисея не имеет ни малейшего отношения.
Исход, гл4 п24-26. После того, как Яхве даёт указание Моисею возвращаться к евреям в Египет, Моисей вместе с семьёй отправляется в дорогу. И странный случай происходит с ним в пути на ночлеге – является Яхве и хочет его умертвить. Как понять такое противоречивое поведение Яхве? А никак не понять. На самом деле, там просто говорится о другом Яхве. Так построено всё Пятикнижие – там есть Бог и Бог, Господь и Господь, Яхве и Яхве, и это далеко не всегда один и тот же субъект. Там говорится о разных богах, но когда именно о каком из них идёт речь, дополнительно не оговаривается, в это надо вникать самому. Там такой замысел, он там изначально заложен. И в данном случае просто говорится о другом Яхве. Этот другой бог хочет убить Моисея, чтобы воспрепятствовать тому, что задумал бог с горы Синай.
Положение спасает жена Моисея. Видя, что с Моисеем дело плохо, она тут же наскорую обрезает сына Моисея и бросает обрезанную крайнюю плоть этому разгневанному богу, называя его зятем по крови. В синодальном переводе Библии эти слова переведены как «жених крови», а «зять по крови» переводится у Шифмана, и Шифман подчёркивает, что слова «жених крови» не позволяют раскрыть смысл данного места. В чём же там смысл? Смысл в том, что данного бога таким образом признают родственником с духовной точки зрения. «По крови» в данном случае равнозначно понятию «по духу». А назвав этого бога зятем, его признают, пусть младшим и приёмным, но родственником (ну, тут уж ничего не поделаешь, этот бог действительно младше, то есть слабее тех дьявольских сил, что начали вокруг евреев свои игрища). Таким признанием этого бога успокаивают, и он отступается от Моисея.
И что же это за бог такой мог там быть? А что, сложно догадаться? Речь как раз и идёт о том самом «Боге отцов Израэля», за которого выдавал себя Яхве с горы Синай, о том самом боге, который ввёл у евреев обрезание и с которым Яхве с горы Синай не имел ничего общего. Только сейчас он себя проявил, этот бог отцов Израэля, и проявил себя по той простой причине, что хотел оградить свою паству от покушения на неё других богов. Но коль его признали в числе с прочими богами, то, так и быть, он успокоился.
И Моисей явился к соплеменникам, напомнив им, кто он такой, и демонстрируя свои мистические способности, за которыми стояли, увы, не столько настоящие божественные силы, должные проявляться у представителя царского рода, сколько силы противоположные, представленные Сином и Афом, падшего типа божествами Луны и Сириуса. Необязательно, что это были способности такого уровня, как описывается в сочинённых позже десяти казнях египетских, но какие-то мистические феномены вокруг Моисея, безусловно, проявлялись ради того, чтобы евреев к Моисею привлечь. А бог отцов Израэля при этом скромно молчал или даже подыгрывал этой неприглядной ситуации. И если поначалу евреи по поводу всего этого дела испытывали большие сомнения, то, когда начали массово казнить их первенцев, они в Моисея уверовали и без сомнений за Моисеем пошли.
А в пустыне их, вопреки ожиданиям самого Моисея, начали жестоко взнуздывать ради подчинения их новым богам. Но стояли за этой системой подчинения евреев вовсе не левиты, как можно было бы подумать из предварительного знакомства со всей этой историей, а люди совсем другого плана. Стояли за всем этим египтяне, которых среди евреев оказалось для такого дела более чем достаточно, и, в первую очередь, египтяне двух колен Иосифа.
Тайна двойного колена
Двойное колено это два колена сына Иакова Иосифа. У Иакова было двенадцать сыновей, которые должны были образовать двенадцать племён под правлением этих сыновей, или же двенадцать колен, если рассматривать не столько еврейское племя, сколько род самих правителей этого племени, как тогда и было принято – и с тех ещё пор по тем давним понятиям все евреи делятся на двенадцать колен. В таком делении евреев есть свой эзотерический смысл, впрочем, это тема отдельная и для данного очерка лишняя. Но с этим делением на колена история у евреев немножко сложней, потому что Иосиф не состоялся как правитель одной двенадцатой части племени Иакова из-за того, что в семнадцатилетнем возрасте оказался в Египте отдельно от своего племени и неплохо в Египте устроился, управляя египетскими делами вместо того, чтобы править своими соплеменниками. А колена с участием евреев образовали уже два сына Иосифа, Ефрем и Манассия, и с тех пор они являются двумя довольно специфическими коленами в ряду еврейских колен. Их можно даже рассматривать как одно двойное колено, потому что они очень близки по своим специфическим функциям и значительно отличаются при этом от всех прочих израэлевых колен.
Таким образом, всех изначальных колен у евреев тринадцать. Просто во время исхода представителей колена Леви выделили отдельно и распределили по остальным коленам в качестве священнослужителей, в связи с чем как отдельное колено они формально существовать перестали, и поэтому говорят всё о тех же двенадцати коленах. Но, по сути, левиты всё так же являлись впоследствии довольно выделенным сословием людей, и фактически колен в наследстве Израэля всё так же тринадцать и оставалось. Тринадцатым негласным коленом можно считать наследников рода Леви (вместе с остальными представителями их родового племени) и они таковым и считаются и наделяются при этом особой значимостью как духовные правители еврейского народа.
Но на самом деле левиты являются не столько духовными правителями, сколько рабочими лошадками священнослужения, а фактическими духовными и тайными правителями евреев являются представители колена Ефрема вместе с очень близким ему коленом Манассии. Давайте рассмотрим, как эта вся кухня завертелась.
Иосиф имел в египетских делах большой вес. Приобрёл он такой вес не случайно и не благодаря собственным заслугам. Сказка о похождениях Иосифа перед его назначением в главного управителя египетскими делами написана в Пятикнижии для сокрытия истинных событий, но она там написана нарочито наивно, чтобы дать понять, что за этой сказкой стояли события несколько иного плана. А события были следующими.
Передел Египта египетское жречество вынашивало давно. И это всё несложно было сделать, но сделать это надо было не посредством собственных чиновников, которые закоснели в привычном им образе жизни и оказывали бы переменам всяческое сопротивление, сделать это надо было руками людей посторонних и находившихся при этом под полным контролем этого жречества. Идеальными для этого были бы пришлые люди, в Египте обосновавшиеся и в управители возвышенные. Ими как пришельцами легко можно было бы манипулировать, назначая их и смещая по собственному усмотрению. Они не имели бы ни собственного статуса, ни родовых связей, ни вовлечённости в традиции – они были бы никто, полностью подвластное воле продвигавших их благодетелей. На роль таких облагодетельствованных пришельцев египетские жрецы подобрали евреев – те на такую роль наиболее всего подходили.
Но при Тутмосе III менять что либо не имело смысла, там правление было достаточно устоявшимся и фараон не воспринял бы подобных изменений. Надо было ждать восшествия на престол очередного правителя, и ему, новому и к очередным улучшениям склонному, уже обрисовывать все перспективы таких реформаций. А пока что надо было готовить почву. Почва была подготовлена, в частности, и тем, что с евреями договорились заранее, и евреи заранее выделили своего представителя в лице юного Иосифа на то, чтобы он в Египте прижился и при новом фараоне был бы возвышен. А остальное всё было спектаклем для отвода глаз и ради того, чтобы всё выглядело как можно естественней.
Когда к власти пришёл Аменхотеп II, Иосифа быстро продвинули в значимые люди, и после того, как новый фараон с реформациями согласился и утвердил Иосифа своим визирем, Иосиф окончательно был воспринят жрецами как серьёзная фигура, на которую можно было бы делать ставку, и с ним даже породнились, выделив ему в жёны дочь жреца из города Он.
Название города является здесь важным уточнением, это тот город, который позже был назван греками Гелиополисом по той причине, что там издревле находился храм бога Солнца. А жрецы этого города являлись служителями солнечного культа, к культу пирамид имевшему, следует полагать, мало отношения. На основании этого можно понять, какое именно из жреческих течений заварило эту кашу и почему им удалось с евреями договориться. Евреи ведь и тогда были неглупые люди, и они прекрасно понимали, что их могут использовать, а потом осадить, а в случае неудачи или достаточно сильных возмущений со стороны населения превратить даже в козлов отпущения и жестоко наказать населению во успокоение. Но они на это пошли, потому что их интересовал не столько Египет – им и так относительно неплохо жилось без подобных вот приключений – их интересовали пирамиды. Пирамиды своей специфической активностью возбуждали вокруг к подобной же активности много разной нечисти, евреям от этой нечисти изрядно доставалось, так называемый «Бог Авраама» был одной из таких нечистых сил, с которой евреи не знали и как управиться, и они неспроста носили эпитет израэлей, подобных вот богов изучавших и с ними боровшихся. Разрушение пирамид могло коренным образом изменить всю ситуацию, а тут им предлагают стать в Египте влиятельными людьми и предлагают это те жрецы, которые, в принципе, и сами были бы не против от пирамид избавиться ради усиления собственного жреческого культа. Имело смысл рискнуть и в случае удачи реформ начать с этими жрецами договариваться и о более далеко идущих планах. Опыт показал, что они довзаимодействовались до того, что через сотню лет привели к власти Эхнатона, пытавшегося установить культ солнечного бога, но немножко их дела до конца не были доведены.
А пока что Иосиф совместно с жрецами начал реформирование Египта во славу фараону. Нашёлся повод для всего еврейского племени естественным образом перебраться в Египет и у Иосифа появилось много помощников в его реформаторских делах. Сам фараон даёт указание Иосифу набирать себе помощников из способных к такой деятельности соплеменников (Бытие, гл47 п6), поэтому евреи быстро оказываются практическими управителями всех египетских реформ. Ну, а какие соплеменники Иосифа могли оказаться наиболее способными к такого рода деятельности? Наиболее наглые, наиболее циничные, наиболее хитрые, наиболее проворные. Такие люди подыскивались из всех колен Иакова, из всего еврейского народа, и именно они составили первоначальное условное колено Иосифа.
Реформы были не скоротечными, это было большое и долгое реформирование Египта, поэтому люди Иосифа приходили во власть надолго и укреплялись во власти основательно. А для того, чтобы как следует укрепиться в египетской среде, им необходимо было, подобно Иосифу, родниться с влиятельными египтянами. И уже следующее поколение людей Иосифа было по преимуществу поколением полукровок, поколением людей, бывших наполовину египтянами. А дальше – больше. Там ведь около сотни лет они успешно Египтом управляли, прежде чем ситуация изменилась. Постепенно они становились в большей мере египтянами, чем евреями. Египтянами с примесью не лучшей еврейской крови. Но, тем не менее, это была специфическая каста еврейских управителей, формально продолжавших принадлежать к еврейскому народу (всё как и ныне у многих). А когда ситуация изменилась и их осадили, то им и деться было некуда, кроме как в составе еврейского народа оставаться.
Почему же они разделились на два колена? По специфике деятельности. Одни из них занимались практической деятельностью, реальным практическим управлением, а другие были более связаны со жреческим сословием и пытались строить свою погоду в жреческой среде. За два-три десятка лет такое разделение их довольно отчётливо обозначилось и сыновья Иосифа, когда пришло их время, встали во главе двух довольно разных групп людей. Эти две группы и образовали два близкосоюзных еврейских колена. Манассия встал во главе управителей практическими делами, Ефрем встал во главе еврейско-египетских жрецов и тех, кто подвизался около жреческих дел.
Особенность ситуации Ефремова колена заключалась в том, что для успешной деятельности его представителям надо было родниться не только и даже не столько со жрецами города Он, с которыми они и так были в тесных отношениях, сколько со жрецами других египетских религиозных направлений и со жрецами наиболее распространённого культа Амона в первую очередь. А культ Амона был непосредственно связан с силами египетских пирамид – там была сложная религиозная система, но, по сути, всё это замыкалось на силах пирамид. При этом им надо было умудряться вести свою политику и умудряться быть достаточно изворотливыми в отношениях с теми, кто служил враждебным евреям силам.
И так длилось до тех пор, пока всё было хорошо. Но когда восемнадцатая династия египетских фараонов была низвергнута и представители культа Амона начали решительно возвращать всё к старым порядкам, то перед двойным Иосифовым коленом встал выбор: или потерпеть крах и превратиться в никто и ничто, или в эти старые порядки вписаться. А поскольку к тому времени по факту они были более египтяне, чем евреи, то выбор их был естественен – они перешли на службу победившего старого режима и остались всё теми же тайными врагами, но теперь уже врагами не египтян, а самих евреев. Немыслимое для жизни одного поколения дело в ряду поколений оказалось вполне естественной метаморфозой.
В первую очередь такая метаморфоза произошла с коленом Ефрема. Произошла уже по той причине, что там было обилие начавших гордиться своими родственными связями со жречеством культа Амона, так же, как до того они гордились своими родственными связями с правившей еврейской кастой. Ну, а колено Манассии за ними подтянулось.
И вместе они составили основу тогдашнего, условно говоря, КГБ, которое за деятельностью евреев наблюдало и которое в пустыне продолжило третировать их в угоду египетской власти и силам пирамид самым нещадным образом.
Сколько чужаков вышло с евреями
В коленах Ефрема и Манассии было не настолько много людей, чтобы в пустыне помыкать всем еврейским племенем. Против них могли бы обернуться и их осадить, а то и вовсе истребить – нравы тогда у евреев были простые, как и у большинства народов в те времена. Это в самом Египте под защитой египетских мечей эти особоколенные могли чувствовать себя достаточно свободно, а в пустыне всё было иначе. И без дополнительной поддержки они бы с ситуацией не управились.
Откуда же взялась поддержка? В частности, от большой массы чужаков, которая вышла из Египта вместе с евреями. В Пятикнижии так и говорится: «и множество разноплеменных людей вышло с ними» (Исход, гл12 п38). Так говорится в синодальном переводе, а у Шифмана сказано даже несколько корректней, там вместо «разноплеменных людей» говорится просто о «чужаках». Разница в том, что под разноплеменными людьми понимаются только лишь другие инородные для египтян племена, которые наверняка жили в низовьях Нила на тех же территориях, что и евреи, и которые вместе с евреями подались из Египта, а под чужаками могут пониматься и сами египтяне, некоторые из которых были недовольны своим положением в Египте и которые подались из Египта вместе с евреями. Наличие дополнительного числа египтян, которые в пустыне начали поддерживать более друг друга, чем евреев, вполне объясняет ту лёгкость, с которой евреями там манипулировали. Ну, и конечно же, там были и просто разноплеменные люди, люди преимущественно из кочевых семитских племён, но все они были не евреи – и они легко принимали сторону египтян, тем более что посеять рознь между ними и евреями или соблазнить их мелкими выгодами от противостояния евреям было вовсе не сложно.
Сколько этих чужаков вместе с евреями вышло? Об этом ничего не сказано, но косвенно можно сделать какие-то подсчёты и оценить их примерную численность. Такую возможность нам предоставляет перечисление количества людей в каждом из еврейских колен. Предоставляет по той простой причине, что все эти чужаки были по еврейским коленам распределены. В переводе у Шифмана об этом сказано достаточно понятно, например, о колене Рувима (Реувена) говорится так: «взятых на учёт по племени Реувен…» (и приводится количество взятых на учёт) и такая же формулировка повторяется двенадцать раз и в отношении остальных колен тоже (кроме левитов). Из чего следует, что все имевшиеся после исхода в наличии люди были причислены к двенадцати коленам и взяты на учёт по этим двенадцати коленам. Если бы там при перечислении говорилось только об евреях, то для этого нашлась бы масса других формулировок, например, такая как в синодальном переводе: «исчислено в колене Рувимовом…» (и так далее в отношении остальных колен тоже). Но на самом деле в корректном переводе всё сказано достаточно корректно. Да, собственно, там и не могло быть иначе при распределении этих чужаков, потому что нигде более они не фигурируют, как самостоятельное образование нигде не упоминаются, так что представляется очевидным, что их распределили по всем еврейским племенам.
И вот давайте перечислим все племена (колена) по количеству взятых на учёт в них людей:
Манассия – 32 200
Вениамин – 35 400
Ефрем – 40 500
Асир – 41 500
Гад – 45 650
Рувим – 46 500
Наффалим – 53 400
Иссахар – 54 400
Завулон – 57 400
Симеон – 59 300
Дан – 62 700
Иуда – 74 600
Это перечислены все мужчины от двадцати лет и выше (всего 603 550 человек).
И теперь давайте сравним это с количеством людей в колене Леви. Хотя там и не даётся прямой цифры количества левитов от двадцати лет и выше, но даётся цифра всех левитов мужского пола от одного месяца и выше – таковых оказывается 22 000 человек (правда, там есть маленькая неувязочка в 300 человек, весьма значимая для других случаев, но здесь это совершенно неважно). По этой цифре в 22 тысячи человек мы можем оценить приблизительное количество левитов от двадцати лет и выше – таковых должно быть примерно тысяч 15, вряд ли более того.
И посмотрите на перечисление выше. У всех остальных колен количество людей в два, в три, в четыре раза больше. Почему? А потому что к левитам никого из посторонних не причисляли, их самих распределили позже по остальным племенам в качестве священнослужителей, как отдельное колено их просто расформировали. К остальным же коленам причислили дополнительных людей и этих причисленных оказалось так много, что эти колена увеличились вдвое, по меньшей мере.
Смотрите – разброс чисел между остальными коленами не превышает 100% (у Манассии – 32 200 человек, у Дана – 62 700 человек, колено Иуды мы можем не учитывать, оно, как основное племя, вокруг которого группировались остальные племена, могло быть изначально бОльшим по составу и показателем здесь быть не может). А разброс чисел между коленом Леви и остальными коленами (без колена Иуды) составляет от 100% до 300% и даже больше. В среднем, по сравнению с коленом Леви, остальные колена имеют более-менее одинаковую, сопоставимую друг с другом численность, а у колена Леви эта численность резко меньше. Очевидно, что остальные колена дополнились другими людьми и дополнились существенно. Насколько существенно, точно определить мы не можем, подсчёт точных усреднённых значений нам здесь мало о чём скажет, но ориентировочно мы можем определить, что чужаков примкнуло к евреям не менее, чем было их самих. Или около того. Во всяком случае, их оказалось достаточно, чтобы евреи не могли организоваться единой национальной группой и дать всем этим вражьим проискам достойный отпор (кстати, и поведение колена Леви такому единению евреев тоже не способствовало).
А кроме этих чужаков, и среди самих евреев было немало их египетских родственников. Так что евреев там было явно не большинство. И из евреев начали безбоязненно лепить нечто, что больше не могло бы представлять опасность для египетских дел.
Ну, а кроме всего прочего, там был ещё один фактор, который обычно не учитывают при рассмотрении истории исхода. Уйдя в пустыни Синайского полуострова, евреи тем самым от Египта никуда не делись, они всё так же продолжали оставаться в пределах египетских территорий. Синайский полуостров входил в состав тогдашних египетских земель. Просто он был малонаселённым, но там было достаточно египтян (в том числе и египетских постов по охране территорий), чтобы об евреях египетская власть всегда всё знала. И у Египта была быстрая армия, которая в течение двух-трёх суток могла рядом с евреями оказаться. Поэтому всё, что с евреями вытворяли, с ними вытворяли в самом Египте, на самом деле. Просто их отвели для этого в укромный уголок, где их никто не видел и никто не мог начать возмущаться по поводу творимых безобразий.
Вывести, чтобы уничтожить
В общем-то, изначально никто не собирался создавать у евреев новую религию или превращать их в новую породу людей, проникнувшихся отторгнутыми от Бога силами. От них просто хотели избавиться. И когда евреи подались в бега, то их в первую очередь пытались уничтожить. И дважды под такое уничтожение их подставляли.
Первый раз это пытались сделать сами египтяне вскоре после бегства евреев. Этот случай известен как чудо спасения евреев, прошедших через воды расступившегося моря. Чудо там было довольно естественным, но имеет смысл рассмотреть этот случай подробней.
Евреи тогда остановились станом на берегу Чермного (Камышового) моря. По этому названию полагают, что речь там шла не о Красном море, а об одном из больших озёр на Суэцком перешейке, которые позже из-за продолжавшегося опустынивания местности повысыхали. Наверное, не так важно, где именно это происходило – где-то там; намного интересней то, что сам Яхве сказал им тогда вернуться и расположиться там станом (Исход, гл14 п2), то есть они прошли уже дальше того места, но Яхве направил их назад и именно туда. Почему? Сейчас узнаем.
И вот, туда же подошло египетское войско, но с ходу напасть не решилось, а остановилось напротив них, чтобы отдохнуть после перехода и набраться сил перед битвой. А ночью поднялся сильный восточный ветер и отогнал воду от берега. Обнажилась прибрежная коса. Евреи по мелководью перебрались на косу и дали дёру. Когда рассвело, египтяне увидели чудо: были евреи и нет евреев. Где евреи? Вон они, далеко-далеко по косе дёру дают. Что должны были сделать египтяне? Правильно, догнать евреев по берегу, тем более что у них было шестьсот колесниц и догнать их можно было довольно быстро. Но египтяне поступают очень странно: они перебираются на ту же косу, даже колесницы туда переправляют, и по косе пытаются евреев догнать. Почему? Ответ очевиден – из-за неровностей берега. По берегу они евреев просто не могли догнать, прибрежные препятствия этого не позволяли. Ну, а коль местность в тех местах явно не гористая, равнинная, то препятствием там служили или далеко выдающийся вглубь суши залив, или подобное заливу болотистое мелководье. Поэтому египтянам пришлось догонять евреев по той же косе, а потом, вследствие утихшего ветра и вернувшейся воды, заняться уже не евреями, а спасением собственнх колесниц (без колесниц же на евреев нападать было немыслимо, слишком много народу у них было, чтобы так просто можно было с ним управиться).
И вот, оказывается, почему Яхве направил их в это место – там был угол, из которого было некуда деться. Евреи в этом углу оказывались заперты и египтяне могли их истреблять там как угодно долго – войско на самом деле у египтян было не такое уж и большое (судя по предыдущим баталиям египтян, двадцать тысяч это была уже большая армия, громившая окрестные народы), а у евреев только мужчин было более полумиллиона. Справиться с ними могло только профессиональное войско, предварительно долго их расстреливая из луков. Тот угол позволял это сделать, в других местах всё оказывалось сложнее и обстановка не позволяла бы с евреями так просто управиться.
Но чудом евреи ускользнули. Это было действительно чудо, и чудесность его заключалась не столько в самих событиях, сколько в их своевременности. Собственно, всё чудо заключалось в том, что именно в это время поднялся сильный ветер, причём ветер именно восточный и именно такой силы, чтобы достаточно отогнать от берега воду. Но это было чудо не от бога Яхве, а вопреки этому богу. Это было чудо от настоящего Бога. А шарлатанистый бог Яхве задним числом приписал это всё себе. А что ему Бог? Он и так от Бога отторгнут и терять ему всё равно нечего.
Кстати, действовал там не только Яхве, но и Аф тоже. Яхве морочил голову самим евреям, а египтян направлял Аф. Это была их совместная операция, но… вмешался Бог и испортил такую замечательную игру. А потом оказалось, что египтянам уже не до того, повтор подобной игры стал затруднителен, и с евреями начали играть в другие игры.
Второй раз их пытались уничтожить где-то через полтора года после исхода, когда они, простояв перед этим долгое время возле горы Хорев (Хар-Карком), направились напрямую в Ханаан.
Интересно оценить обстановку в Ханаане в это время. Полтора года тому назад, когда евреи снялись со своих насиженных мест в Египте, Яхве не повёл их прямым путём в Ханаан якобы по той причине, что там в это время была война (Исход, гл13 п17). А через полтора года он их туда повёл потому, что египтяне оттуда уже ушли и Ханаан оказался без их защиты (Числа, гл14 п9). Из этого следует, что стела Мернептаха несколько преувеличивает успехи фараонова войска в Ханаане. Очевидно, восстание ханаанцев подавили не совсем удачно, и конфликт там продолжался год или около того, а затем египтяне вынуждены были убрать оттуда свои войска из-за сложной обстановки в других регионах и необходимости собрать свои силы воедино. Во всяком случае, Ханаан остался без их «защиты» и можно было попытаться туда вторгнуться. Но зачем было торопиться это делать сразу после ухода египтян?
Дело в том, что Ханаан представлял собой не единую страну, а территорию, населённую множеством разнообразных народов, которые к тому же зачастую распадались на многие независимые удельные княжества, и в обычной обстановке все эти мелкие уделы если не воевали друг с другом, то, по меньшей мере, находились в сложных отношениях. Ханаан был массой раздробленных независимых территорий, которым сложно было договориться друг с другом о совместных действиях. А восстание против египтян их объединило в единой цели и позволило им вести военные действия объединёнными силами. И эти объединённые силы добились успеха и пока что продолжали находиться в бодром боевом тонусе. Евреев надо было туда сунуть поскорее, пока эта объединённость сил вместе с их боевым тонусом в Ханаане держалась, чтобы ханаанцы могли наверняка их разбить. Что и было сделано.
Евреи неспроста ведь не хотели идти на Ханаан и возмущались тем, что Яхве посылает их на верную гибель (Числа, гл14 п1-3). Они прекрасно понимали ситуацию. Там всё было очевидно настолько, что евреи решились побить провокаторов камнями, выбрать себе нового начальника и вернуться в Египет. Но вмешался Яхве (там в нём всё же проявлялись некие мистические способности) и вкупе с его сторонниками ситуацию с намечавшимся переворотом удалось переломить. Казнили (или как-то там умертвили) десять глав колен – а это очень серьёзное событие, когда умерщвляют почти всех вождей союза племён, то это сверхсерьёзная ситуация, и народ приструнили (Числа, гл14).
А потом их всё же на Ханаан повели. Естественно, что их разбили, а после этого ханаанского истребления остаткам народа заявили, что они не смогли победить потому, что Яхве на них обиделся и в битве с ними не был. А сами они без Яхве, оказывается, никто и ничто, и не способны даже ханаанцев победить. И в Пятикнижии всё это так и записали, но записали специфическим образом, позволяющим понять, как на самом деле события происходили.
Разбили же тогда евреев основательно. Сорок лет они не могли восстановить прежней своей численности. Когда через сорок лет произвели повторную перепись, то оказалось, что мужского населения у евреев 601 730 человек (Числа, гл26 п51), что даже немного меньше их численности первоначальной (603 550 человек). Так что Яхве с полным основанием мог утверждать, что никто из прежних людей не войдёт в землю ханаанскую, там этих прежних людей уже тогда, почти за сорок лет до этого, оставался жалкий остаток.
Из этого остатка, состоявшего преимущественно из женщин и детей, иосифовы египтяне вместе с левитами и лепили людей новой веры и нового типа.
Впервые обнародовано 15 февраля 2012 года:
http://www.liveinternet.ru/users/olfedorov/post206675052/
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.